Неточные совпадения
Кити при этой встрече могла упрекнуть себя только в том, что на мгновение, когда она узнала в штатском платье столь знакомые ей когда-то черты, у ней прервалось дыхание,
кровь прилила к сердцу, и
яркая краска, она чувствовала это, выступила на лицо.
Из заросли поднялся корабль; он всплыл и остановился по самой середине зари. Из этой дали он был виден ясно, как облака. Разбрасывая веселье, он пылал, как вино, роза,
кровь, уста, алый бархат и пунцовый огонь. Корабль шел прямо к Ассоль. Крылья пены трепетали под мощным напором его киля; уже встав, девушка прижала руки к груди, как чудная игра света перешла в зыбь; взошло солнце, и
яркая полнота утра сдернула покровы с всего, что еще нежилось, потягиваясь на сонной земле.
Все, кроме Елены. Буйно причесанные рыжие волосы, бойкие, острые глаза,
яркий наряд выделял Елену, как чужую птицу, случайно залетевшую на обыкновенный птичий двор. Неслышно пощелкивая пальцами, улыбаясь и подмигивая, она шепотом рассказывала что-то бородатому толстому человеку, а он, слушая, вздувался от усилий сдержать смех, лицо его туго налилось
кровью, и рот свой, спрятанный в бороде, он прикрывал салфеткой. Почти голый череп его блестел так, как будто смех пробивался сквозь кость и кожу.
Вы ослеплены, объяты сладкими творческими снами… вперяете неподвижный взгляд в небо: там наливается то золотом, то
кровью, то изумрудной влагой Конопус,
яркое светило корабля Арго, две огромные звезды Центавра.
Ручьи
крови пересекали полосы света и тянулись к порогу, очень
яркие.
Действительность проходила перед ее глазами в
ярких картинах греха, человеконенавистничества и
крови.
Он в восторге покрывал ее руки поцелуями, жадно смотрел на нее своими прекрасными глазами, как будто не мог наглядеться. Я взглянул на Наташу и по лицу ее угадал, что у нас были одни мысли: он был вполне невинен. Да и когда, как этот невинныймог бы сделаться виноватым?
Яркий румянец прилил вдруг к бледным щекам Наташи, точно вся
кровь, собравшаяся в ее сердце, отхлынула вдруг в голову. Глаза ее засверкали, и она гордо взглянула на князя.
Полина!!!» В эту самую минуту
яркая молния осветила небеса, ужасный удар грома потряс всю церковь; но Рославлев не видел и не слышал ничего; сердце его окаменело, дыханье прервалось… вдруг вся
кровь закипела в его жилах; как исступленный, он бросился к церковным дверям: они заперты.
Около трава была забрызгана
яркими пятнами свежей
крови.
Ей снился Белград: то в развалинах вместо домов, весь затянутый пороховым дымом и залитый
кровью, то прежний, светлый, белый, радостный город, весь погруженный в
яркую зелень своих садов.
Лица были алы, дорога и рожь казались облитыми,
кровью, а зелень пырея на межах выглядела еще зеленее и
ярче. На юге темнело, по ржи изредка проносилась быстрая нервная рябь. Потянуло прохладою, груди бодро дышали.
Образ Анжелики, двойника Марго, носился перед ним, и
кровь ключом кипела в его венах; чудная летняя ночь своим дыханием страсти распаляла воображение Николая Герасимовича. С ним случился даже род кошмара, ему казалось, что это точно бархатное черное небо, усыпанное
яркими золотыми звездами, окутывает его всего, давит, не дает свободно дышать, останавливает биение его сердца — сидя в кресле, он лишился чувств и пришел в себя лишь тогда, когда на востоке блеснул первый луч солнца.
Окружившие его опричники, казалось, застыли в неподвижности, как бы загипнотизированные видом твердо держимого меча, покрытого
кровью, на лезвии которого весело играло
яркое февральское солнце.
Понимание природы как математического естествознания — ветхозаветно, и недаром самым
ярким его выразителем явился еврей по
крови и по убеждению Коген.
Пленительный образ Рены в
ярких соблазнительных красках стал так живо представляться ему, что
кровь бросилась в голову, в виски стучало, глаза застилало каким-то туманом.
Гудки смолкли один за другим. Затих благовест. Только бесчисленные жаворонки звенели и заливались в
ярком небе, и казалось, что это звенит само небо, — звенит однообразно, назойливо… Да и в небе ли это звенит? Не звенит ли
кровь в разгоряченной голове?.. Ковыль волновался и сверкал под солнцем, как маленькие клубы белоснежного пара. По степи шныряли юркие рыжие овражки. Из рудничних труб лениво валил дым и длинными, мутными полосами тянулся по горизонту.